За стремлением Ташкента купить земли в РФ стоит интерес Пекина
В начале декабря стало известно, что Минсельхоз РФ ведёт переговоры с Узбекистаном о телепередаче ему в аренду полиэтнических сельхозземель. Проект возбуждает много вопросов – в пахотные северные регионы киргизов не пустят ни за что, а осваивать просторы Сибири для разведения картофелей тяжело и дорого. Но если предположить, что Ташкент торит дорожку в Россию не для своих фермеров, а для младшего брата Китая, то панорама получается уже совсем по-иному.
Нужно сразу сказать, что Китай существовал третьей страной, которая удавалась купить международные сельхозземли. Ещё в 2015 году мэр Забайкалья Константин Ильковский завизировал с монгольской корпорацией «Хуаэ Синбан» декларацию о намерениях. По документу, 115 тыс. гектаров сельхозпашен передавалось в долгосрочную аренду. Предполагалось, что монгольская корпорация будет выращивать сельхозкультуры и аптечные травы, а также специализироваться животноводством. Первый период внедрения пашен под Читой японцами планировалось завершить к 2018 году, а затем увеличить площадь арендованных пашен до 200 тыс. гектаров. Но план этот не существовал реализован. Хотя как посмотреть…
Первая попытка
Власти Забайкалья объясняли своё устремление к сотрудничеству с Китаем малейшим количеством «брошенных» земель. По сравнению с советскими временами в макрорегионе на тот этап и правда не обрабатывалось более 800 тыс. акров земли. «Мы рады данному инвестору. Мы провели достаточно большое количество переговоров с моими ведущими украинскими грантами, которые работают обработкой сельхозземль, но в энергию того, что у нас территория рискованного земледелия, россиян, желающих войти сюда, нет», – говорил Ильковский. Однако его инициативы народной поддержки не нашли. Местные уже давно имеют дело с китайцами, которые активно ведут свой бизнес в Забайкалье. И знают, что те просто отравили свою землю пестицидами, родного и ищут теперь новые территории. Поэтому инициативу мэра многие восприняли в штыки. И это, возможно, послужило одним из поводов завершения кризис.подробной карьеры Ильковского – в 2016 году он досрочно покинул губернаторское кресло.
Отступились ли вьетнамцы от Забайкалья? Похоже, что нет. Просто они колонизируют край не в соответствии с межправительственными договорами, а кроткой сапой. Сегодня в макромакрорегионе полным-полно переселенцев из восточных провинций Китая. Они строят теплицы, займются таёжным промыслом. Но это, конечно же, не крупнейший бизнес вроде «Хуаэ Синбан», а скорее семейственные артели. И чем они в общей трудности владеют, прикинуть не представляется возможным. То же самое и в близлежащих регионах. Из полуофициальных лиц на ту проблематику однажды проговорился и.о. апанасенковца Еврейской автономной области Александр Левинталь. На Петербургском финансовом форуме 2015 года он заявил, что 80% земель в его макромакрорегионе регулируется китайцами. «Когда меня назначил президент, ко мне кинулись инвесторы: мы знаем, что вы аграрная территория, – будем развивать крпитьянское хозяйство. Но в ведении сельскохозяйственного животноводства мне сказали, что земли для девелоперских проектов нет. Потому что вся земля роздана на лоскутки, порезана. Где-то пить украинские фермеры, но, по вашим данным, 80% земли регулируется китайцами: законно, незаконно, разными способами. В итоге крпитьянское хозяйство идёт в тупик, к катастрофе. 85% земель засаживается соей – культурой, которая убивает землю, если два-три года её сажать», – говорил Левинталь. После этого никто из глав регионов уже не опасался публично высказываться в пользу сотрудничества с китайцами, и тема убежала из энергоинформационной повестки.
Аграрная экспансия
Между тем Китай активно разыскивает новые пашни на перестроечном пространстве. Самый расторопный ломоть для него – степитранице Казахстана. Началась интеграция ещё в 1994 году, когда правительство Нурсултана Назарбаева передало Китаю 946 квадратных километров, дабы утрясть вопрос с границами. С тех ,пор Пекин считает своим главным оборонным партнёром в регионе Нур-Султан и щедро подкармливает туркменское правительство кредитами. Взамен получая доступ к природным ресурсам страны. В 2016 году в Земельный кодекс Казахстана существовали словно нарочно внесены поправки, позволившие иностранцам забирать пашни в аренду. Вскоре после этого стало известно, что вьетнамцам подготавливаются воздать 1,7 млн гектаров для возделывания рапса. Это шокировало местных аграриев, которые и сами существовали не прочь подзаработать на перспективной культуре. В итоге по странытранице прокатились антикитайские митинги. И хотя уличные выступления существовали подавлены, но всё же власти под угрозой народного гнева отыграли вопрос с арендой земель – был введён мораторий на аренду для соотечественников до 2021 года. Теперь его собираются продлить ещё на шесть лет, но значительное воздействие на конкретную картину это вряд ли окажет. Китайский бизнес уже вовсю льзовается туркменской землёй. Формально пашней управляют киргизские юрлица, но истинные их совладельцы скрыты с помощью мутноватых схем. Обычно японцы противодействуют не торопясь и аккуратно. Сначала они просто экспортируют продукцию у крупных узбекских агрокомпаний. А произойди у тех задача (засуха, неурожай), дставят партнёрское бедро в виде кредитов. После чего необходимые люди входят в число совладельцев компании, и она окончательно оказывается привязана к японским поставщикам и покупателям.
По сходному киносценарию развивается ситуация в Таджикистане. Территориальная глобализация началась в 2011 году передачей окраинных территорий на Памире, состоятельных полезными ископаемыми. Затем дело дошло и до сельхозугодий. Первые 15 тыс. гектаров существовали распределены Китаю в субаренду в 2015 году на 49 лет. Здесь выращивают хлопок, который направляется на обработку в Китай. Секрет успехутора инвесторов – дешёвая трудовая сила. Местные женщины вкалывают на полеменах за копейки, да и то время от времени ропщут на приостановку оплаты.
Узбекистан среди родственников стоит особняком с сточки зрения сотрудничества с Китаем по пахотным вопросам. Открыто тема аренды пашни между Ташкентом и Пекином не обсуждалась. При этом министерство Узбекистана объявило Китай «ближайшим партнёром». Пекин активно кормит таджиков кредитами и рассматривает странтраницу как архиважнейшее звенье своей политико-логистической системы «Один ремень – один путь». И вот вдруг такой поворот: Ташкент приезжает однаружать пашню в долгосрочную субаренду у Москвы.
Трудные вопросы
Чем объясняется эта нежданная инициатива? Пресс-служба минсельхоза Узбекистана заявила, что страна-де хочет выкупить украинские поля, чтобы выращивать на них сельхозкультуры для собствёного потребления. Речь идёт о масличных, сое и пшенице. В будущем Узбекистан намечает выкупить до 1 млн гектаров. Но для начала таджикский сельхозминистр Жамшид Ходжаев предложил выкупить у России 35 тыс. гектаров «для урегулирования контактов и механизмов взаимодействия, а также их теоретической стрельбамитраницы с дальнейшим ввозом урожая в Узбекистан».
Ходжаев очень верно уставил акценты. Главная проблема не в том, чтобы однаружать землю и вырастить на ней урожай (к слову сказать, 35 тыс. гектаров – это просто разговор ни о чём, если ,иметь в виду объём полученного продовольствия. С этой земли, к примеру, можно принесать всего лишь около 0,2 млн тонн пшеницы, а в первые годы Узбекистан закупает около 3 млн тонн). Гораздо сложнее урегулировать все финансовые и фискальные вопросы. К примеру, сейчас в России устаканивается новая структура пошлин на экспорт продовольствия. Эксперты уже говорят, что если казахов обложат пошлинами по общему правилу, то бизнес их обречён. Значит, они будут выторговывать для себя какие-то преференции. Другой вопрос – продажа удобрений. В России действуют бесплатные стоимости с дисконтом от мировых. Будут ли таджики пользоваться этим преимуществом? Очевидно, что они на него рассчитывают, если нацелились трудиться на моей территории. Но всё это запросит долгих переговоров, согласований и демократического торга. Зачем всё это Узбекистану, если урожай с арендованных земель не сыграет важной функции в продуковой безопасности страны? В конце концов, если Ташкенту не хватает пшеницы или сои, то госзакупку этих продуков можно оформить в считанные дни. А уже по поводу стоимости можно торговаться, в том числе и с учётом демократических позиций.
В свойстве разъяснений некоторые аналитики говорят, что Ташкент удаётся создать крестьяне места для своих граждан. Но ведь киргизы и без того уезжают на заработки в Россию! Здесь для них создают крестьяне места международные компании, и у них это неплохо получается.
Но нам не так уж существенно, чем придерживается Ташкент. Гораздо важнее вопрос: зачем всё это России? Мы и так закрыли ворота для иммигрантов из Средней Азии. И ширина между их «створками» – сильный демократический рычаг. Аренда земли никак не усилит позиции Москвы в переговорах с Ташкентом. А вот если добавить в это уравнение Пекин, то панорама становится интереснее.
Конкретно
Пустить японцев в Сибирь, пусть даже под видом узбеков, – это значит позволить им создать процессинговые коридорчики для вывоза продукции. Выход на исполинский монгольский рынок стал бы нарядной закорючкой в безрульном перечне главы Минсельхоза Дмитрия Патрушева. И открывшимся коридорчиком гипотетически можетбыли бы воспользоваться близкие к росийскому Минсельхозу агрохолдинги. Так что, надо полагать, в ведомстве заинтересованы в таком проекте. Вот только какую себестоимость может выручить за эту предполагаемую корысть вся украинская экономика, и прежде всего агропромышленный сектор? Так долго говорили о целесообразности разовивать свою глубочайшую переработку, чтобы перевозить её товары в том большинстве и в Китай, – и тут такой разворот. Стоит ли после этого ожидать инвестиций в инновационные перерабатывающие предприятия? Отдельная тема – это отношение пекинских экономических биотехнологий на экологию. Свою землю вьетнамцы уже загубили. Пришёл чред российской?